Миссия журналиста

[Арфи]

а ты выставь свои статьи,и мы с удовольствием их прочтем

окей, только завтра, ладно?

[Izabella]

окей, только завтра, ладно?

ок буду ждать

[Арфи]

а вот с телевидинием это беда, там даж желтая пресса самой правдивой покажется)))))

да, телевидение тот еще монстр(((

[13Warrior]

окей, только завтра, ладно?

и?

[Арфи]

и?

Да, я не забыла, просто болела сама, а потом после меня и дети. Посто было некогда. Сегодня обещанное исполню, честно-честно. мне самой интересно, как форумчане оценят

[Арфи]

итак, пожалуй, вот это. но будет еще)))
Тысяча и одна жизнь…
на Соловецких островах…

Снег. Монастырь. Чувство, что ты у самого края земли. Там, где свет и тьма сливаются воедино. Там, где все смыслы теряют границы… Так бы я себя почувствовала, если бы оказалась на Соловках вместе с гуманитарным отрядом из МГИМО.

Кто сегодня отважиться совершить подвиг? Подвиг не во славу своего имени. Подвиг во имя Добра. Может быть, вся наша планета насчитывает небольшую горстку людей, способных на героический поступок…
Проделать путь «Москва - Соловки» зимой (да и летом) – подвиг. В дороге предстоят бесконечные пересадки и испытывающее терпение время, проведенное в полупустых мерзнущих залах ожидания. Еще больший подвиг – оказаться на более чем холодном острове ради тысячи с небольшим человек, для которых вечные льды, омываемые Белым морем – судьба.
Гуманитарный отряд МГИМО совершал этот подвиг неоднократно. Не во имя собственной славы… Более пяти лет он снаряжал экспедиции на Соловецкие острова. Что им движет?
- Сознание гражданского долга, любовь к нашей Родине России, чувство ответственности за ее будущее, чувство приносимой пользы, - говорит Владимир Артемов, руководитель гуманитарного студенческого отряда МГИМО.
Приезда московских гостей на Соловках ждут с нетерпением, особенно школа. Именно к школьникам, лишенным возможности общаться со сверстниками с материка, приезжает отряд с намерением помочь детям избавиться от психологической скованности, как последствии островной изоляции. На острове – музей, библиотека, монастырь. Дети, ничего не знающие о жизни за пределами моря, ждут – не дождутся встречи с отрядом, общение с которым им ничто не заменит. Что привозит отряд соловецким школьникам?
-Мы начали со Школы юного журналиста, - говорит В.Л. Артемов, - Страноведение – ребята сидят, раскрыв рот, слушая рассказы о том, что в учебнике написано в пять строк, и, задавая вопросы, которые не задашь телевизору… занимательная грамматика русского языка – скуки нет, просят еще… Отдельная песня – библиотека. Мы привезли на себе три с половиной тысячи собранных на факультете и в университете книг…
А еще отряд привез уроки танцев, актерского мастерства и, по словам Владимира Львовича, «тепло дружбы, чувство, что в далеком большом мире есть друг, для которого ты не безразличен… переписка, перезванивание… ощущение равенства и пробуждение уверенности в себе».
Проблем в соловецкой школе хватает, как, впрочем, во всех небольших школах российской глубинки. Нет денег на более или менее приличный ремонт. В связи с этим – регулярные штрафы со стороны пожарной службы и эпидемстанции. Отряд стал искать спонсоров. Очень скоро деньги на ремонт школы нашлись.
Подвиг всегда удивляет. Вдохновляет…
Хорошо бы единичные случаи возникновения таких отрядов, как в МГИМО, переросли во всероссийское движение.
Представляете себя в пути «Минеральные Воды - Соловки»? Я - да!

[VREZH]

Арфи , а какое отношение ты имеешь к этой гуманитарной миссии ?

[Арфи]

Честно говоря, никакого. когда работала в газете, пришел дядечка, рассказал, меня зацепило. я подумала, что об этом точно никакая газета, гоняющаяся за сенсациями не напишет. но аудитория уже устала от "грязного белья". Мне кажется сегодня многим хочется проснуться в чистой стране... В этом смысле я - за всякую гуманитарную миссию.)))

[Skorpi]

Вообше миссия журналиста-открыть глаза людей на то,что закрыто от большинства!Показать путь к истине,пропаведуя правду!

[Арфи]

А вот еще одна вещь - на мой взгляд, спорная...

По течению против.

Идет человек. Немного сутулится. На нем – потертый желтый плащ. На голове – коричневая шляпа, тоже потертая со строгими полями. Человек идет, не спеша, как бы оценивая каждый свой шаг, а, может, вдумываясь в проделанный путь, в расстояния…
Его зовут Арташес Исакович Цатурян. Вся жизнь этого человека – путь, расстояния, расставания…
Он родился в селе ныне Нагороно-Карабахской республики, а тогда, в 1932 году, новорожденного советского Азербайджана. Все советское для него теперь – мечта, без которой невозможно жить, но которая, увы, умерла… Нельзя сказать, что он жизнь отдал бы за идеологию, но по сей день Арташес Исакович безмерно благодарен Стране Советов за качественное, бесплатное образование и медицину…
Расстояния и расставания могут сломать человека, а могут сделать сильнее и крепче. Наверное, это уже зависит не от качества или количества жизненных испытаний, а от самого испытываемого судьбой человека, верне, о его отношения к траектории пути рока…
Мы встретились с Арташесом Исаковичем на проспекте К. Маркса, возле памятника Ленину. Он прищурился, протянув мне руку для приветствия, и произнес:
- Здравствуйте, внученька!
Он казался открытым и доверчивым, но черты лица говорили о внутренней замкнутости, о недосягаемости. Я чувствовала в нем неприступную крепость, несмотря на живой и легкий тон общения, заданный им самим.
- Мне было десять лет, когда началась Великая Отечественная, - вспоминает Арташес Исакович, - и стех пор, как папа ушел на фронт, я взял на себя ответственность помогать маме.
Мама Паранзен осталась одна с четырьмя детьми: двумя девочками и двумя мальчиками. Арташес родился третьим, но был в доме за старшего.
- Я не мог не помогать маме. Она ведь была одна, а нас четверо. Всех надо накормить, одеть, обуть. Я не мог не разделить ее заботы и переживания. Хотя, как свойственно любому ребенку, я баловался, не всегда был послушным. Часто огорчал маму мальчишеской шалостью. Наверно, ей было очень больно. Сейчас я сожалею, что не поинмал ее, - когда Арташес Исакович говорит о матери, голос у него дрожит, - Я помню, как однажды мать послала меня к родственникам в соседнее село за хлебом, а сама осталась с другими женщинами на поле убирать урожай для колхоза. Это было днем. Я отправился за хлебом, достаточно быстро вернулся. Но сразу к маме не пошел. По дороге я представил, как моя добрая и открытая мама делит хлеб с другими работницами. Если я отнесу маме весь хлеб, подумал я , то мои сестры и брат останутся голодными. И я решил схитрить, - улыбнулся хотрой и довольной улыбкой Арташес Исакович.
- И что Вы сделали? – спросила я .
- Разделил хлеб пополам. Одну половину спрятал за кустом, а с другой половиной отправился на поле к матери. Увидев только одну половину, мама неприятно удивилась. «Это все, что тебе дали?», - спросила она. «Да», - коротко ответил я и принялся помогать ей с уборкой урожая. Я видел маимно замешательство. Она была огорчена и, кажется, не ожидала от родственников такого поступка. Как я и представлял, она молниеносно разделила половину хлеба между всеми работницами. Я ее понимал. Во время войны и голода нельзя было поступить иначе. Свой кусок я спрятал. Я не был голоден, меня накормили родственники. Когда раббочий день подошел к концу, я задержал маму. Быстро побежал к кусту, где была спрятана вторая половина хлеба. Мама в это время стояла растерянная: все думала, чем накормить остальных детей. И тут я! Несу ей хлеб! Я видел на ее лице удивление: «Откуда ты взял этот хлеб?». «У родственников» , - прозвучал невозмутимый ответ. «Но ведь ты сказа…». И тут мамина речь оборвалась, потому что она поняла, чтоя сделал. Она рассмеялась, а потом погрозила пальцем: «Ну, и хитрец!».
Мама Паранзен умерлапосле рагорешейся в 1992 году войны между Нагорным Карабахом и Азербайджаном. Она умерла, когда ей было за девяносто. Когда это случилось, сына Арташеса не было рядом. Он жил в минеральных водах у своего старшего сына, который стал опорой не только своим родителям, но но и сестрам , и детям сестер. Сын гарик не отпустил отца тогда в нагорный Карабах, поехал без него: боялся, что не выдержит папино сердце. Но сердце выдержало, хотя удара страшнее для него не было.
- мама – мой божетсво, мой ангел-хранитель. Тогда в 92-м я оставил ее, уехал ради своих детей и внуков. Я не мог иначе поступить тогда. Сейчас, когда ее нет, я многое переосмыслил. Не поимал, осуждал маму раньше, как истинно советский человек, когда она зажигала свечи и дотемна что-то бормотала, на коленях сидя возле них. Теперь я понимаю, для кого она молилась неведомому мне Богу. Для нас – для детей, для внуков и правнуков. Просила для нас счастья, любви, здоровья, жизненного благополучия…
Арташес исакович замолчал и все смотрел на муравья, который с трудом тащил на спине голубиное перышко. Легкий ветерок пытался отнять у трудяги сокровенную находку. Но муравей не сдавался, бился с ветерком, пока не дополз до норки.
- После войнынаша семья перехалав грод. – Возобновил разговор Арташес Исакович. – Мы все ждали возвращения отца. Но папа не вернулся. Мы до сих пор не знаем, что с ним случилось… В Степанакерте мы приобрели участок с маленьким саманным домиком. Там и поселились. Мне было тогда четырнадцать лет. Я устроился на работу грузчиком, а потом и маляром. А вечером учился в школе. Но, честно говоря, поначалу в школе я валял дурака. И вот однажды на перемене подошел ко мне мой учитель и сказал: «Арташес, перестань валять дурака. Ты способный парень, и многого добьешься в жизни, если будешь учиться. Посмотри на своих сверстников. Они станут людьми, а ты останешься дураком!». Его слова отрезвили меня, вернули моему сознанию ясность. Я стал учиться. Вскоре меня назначили старостой класса. Я стал примером для подражания! Впервые на уроке русского языка я открыл в себе новую любовь. Любовь действительно прек расному и могучему языку. Эта юбовь научила меня ценить и уважать другую (русскую) культуру. Если бы все приезжающие сейчас в Россию иностранцы осознавали, что надо любить и уважать культуру той земли, на которую ступила нога… Я полюбил Россию на всю жизнь, еще учась в армянской школе.
- Наверно, - вставила я, - нужно обладать большой силой воли, отличаться неизмеримым терпением, чтобы уметь перебороть ветреность в четырнадцать лет. Нанешние парни, я думаю, не представляют, что это такое…
- Нынешние парни живут в нынешнее время, которе представляет им тысячи дорог и свободу выбора. Пришло время буридановых ослов, внученька. Наверное, многие, оказавшись на перекрестке тысяч дорог, растерялись. Ведь надо выбрать одну, одну единственную дорогу. А это страшно и трудно – принять ответственное решение, особенно без чьей-либо подсказки..
У Арташеса Исаковича не было подсказок. Были уроки. И на всех – самостоятельная работа. Не окончив вечернюю школу, он отправился в армию, отслужив четыре года в которой , подолжил учебу и женился. Создание новой семьи требовало новых жилищных условий. Тогда со своей женой Раисой Арташес Исакович начал строительство дома и завоевал в своем кругу имя «уста», что в переводе с карабахского диалекта означает «мастер». Через некоторе время «мастеру» без высшего образования предложили работу в школе, учителем труда.
- Стыдно быть учителем без высшего образования, - говорит он, и через некоторе время я решил поступить на заочное отделение Бакинского педагогического института.
- А помните что-нибудь из студенческой жизни, Арташес Исакович? – спросила я.
- Воспоминаний много, но самое яркое – день сдачи государственного экзамена. Мне попался билет, который, честно говоря, я знал на два. Я страшно волновался, что не смогу ответить. Да еще и на глазах у всей комиссии и экзаменующейся аудитории одна студентка, получив двойку, упала в обморок. А когда безапеляционная комиссия стала усердно разглядывать меня, я вообще запаниковал,но, конечно виду не подал. Все сидел и думал, что они таращатся на меня и между собой при этом преговариваются. Тут совершенно неожиданно для всех вскакивает с места самый главный из комиссии и громко на всю аудиторию требует, чтобы я встал. Я залился багровой краской. Думаю, ну все, поймали со шпаргалкой. Я встал, а председатель комиссии объявляет: «Чтобы ни ответил этот студент, я ставлю ему пять!». Члены комиссии были в растерянности, аудитория и я оторопели от недоумения. Я не понимал, почему, с какой стати! Пред девушкой, которая упала в обморок, я чувствовал вину. Мне поставили пятерку, ия ушел. С тех пор этого человека, спасшего меня от двойки (может быть, благодаря маминым усердным молитвам), я не видел, к сожалению.
После получения высшего Арташесу Исаковичу не дали долго работать на любимой должности учителя труда и перевели в институт усовершенствования педагогов. Эта работа была не менее интересной: командировки, встречи со знаменитостями.
Но самым главным жизненным приоритетом для Арташеса Исаковича оставалась и остается семья: дети, внуки и уже правнуки.
- А какие-нибудь советы Вы даете детям? – спросила я.
- Детям уже нет. Они повзрослели и уже дают дельные советы мне. Но внукам я часто рассказываю притчу о деревянной щепке и жемчужине. Одна прекрасная жемчужина лежала на дне глубокой реки и мечтала увидеть солнечный свет. Ей было темно и холодно. Все, что она могла видеть - это деревянная щепка, которая качалась на поверхности речного течения. И однажды жемчужина спросила деревянную щепку: «Почему какая-то деревянная щепка может видеть свет и греться на солнце, а драгоценная жемчужина лежит на дне в иле, не видя свет и тепло?». И деревянная щепка ей ответила: «Потому что я легка и умею плыть по течению. А ты тяжела и не можешь держаться на плаву, ты не умеешь лавировать». Вот такая притча. Нужно уметь быть щепкой: плыть по течению, лавируя опасности, внученька, - добавил Арташес Исакович, обращаясь ко мне.
- Ну, мне пора к сыну, засиделся я с Вами, - сказал после недолгого молчания он снова, - до свидания, внучка!
… Мы расстались. А у меня из головы не выходила притча. Не могла я связать образ щепки с характером Арташеса Исаковича. Я обернулась ему вслед. Он уходил так же не спеша, как и пришел на встречу, оценивая каждый свой шаг, и меня осенило!
Я побежала догонять «Мастера»:
- Постойте! Арташес Исакович! Я поняла! – я догнала, чуть не сбив его с ног, а он по-прежнему оставался невозмутимым и неприступным.
- Что случилось, - спросил он спокойно.
- Я поняла Вашу притчу. Но она не о Вас! Не кажется ли Вам, что всю жизнь Вы на самом деле плывете по течению против?!
Арташес Исакович едва улыбнулся. Я уловила немного хитрый прищур глах и услышала ответ:
- Ну, что ж, может быть и так…
Он пожал мне руку и ушел.