Авторская страничка ВЛАДИМИРА ШЕБЗУХОВА

[ВЛАДИМИР]

Грусти улыбка



Байка



Конверт, как-то, вскрыли работники почты.
Хоть был и нарушен устав, но… не очень.
Все знали, что пишут так малые дети.
Лишь адрес обратный на этом конверте.

С трудом разобрали работники почты,
Довольно смешной и корявенький почерк.
Что, дедушке мальчик, ему, на деревню,
Так деду Морозу лилось откровенье.

Писал, поздоровавшись с дедом Морозом,
Что, не попросить в новый год он не может,
Пальтишко прислать, коль его износилось,
А, новое, даже, однажды приснилось.

Ещё – рукавички и тёплую шапку.
Хоть бабушка рядом, но злой его папка.
Он бабушке денег почти не даёт.
А бабушка старая, скоро помрёт.

Растрогала просьба работников почты.
Собрали посылочку мальчику срочно,
С надеждой, что новое всё он наденет…
На варежки, жаль, не хватило им денег…

Вновь "деду Морозу" на почте письмо.
Работники враз распознали его.
Открыли, читали, не без любопытства:
«Посылка пришла от тебя очень быстро!

Я стал на себя примерять всё скорей.
Но, жалко, что варежек не было в ней.
Хоть вы со снегурочкой мне их послали…
Наверно, работники почты украли!»

.

[ВЛАДИМИР]

Хитрость и гордыня




Как-то раз в грязи увяз
У села автомобиль.
Знал – своих не хватит сил.
Оттого-то и не медлил,
Помощь оказать просил.

В доброту людскую верил.
Доброта была и в нём.
Бедолаге местный фермер
Дал добро помочь конём.

Привязав коня к машине,
«Боб, тяни!» -- он закричал.
Конь копыт своих не сдвинул.
«Ну, тяни же, Буцефал!» --

Вновь своё кричит помощник.
Конь, как вкопанный стоит.
Фермер, ближе, осторожно,
Подошёл и говорит:

«Сивка, ну тяни скорее!»
Поднатужился боец.
Через несколько мгновений –
Нет проблемы, наконец!

Наблюдал с недоуменьем
За хозяином коня.
Всё же лопнуло терпенье.
«Просвети-ка ты меня!

Боб и Буцефал, и Сивка –
Как изволишь понимать?»
Не уставший, больно шибко,
Был готов ответ держать.

«Знал слепой мой Сивка, кабы –
Одному ему тянуть,
(Столь не важен груз) тогда бы
Он не стал бы спину гнуть!»

Видно, как-то присмирять
Можно, хитростью гордыню…
Станет ли обман невинным,
Богу одному лишь знать!

.

[ВЛАДИМИР]

Начало



по Энрике Кавалитто



Ох, как же была она зла на него!
Казалось, ведь всё для двоих – идеально…
И было задумано так не случайно,
Однако, всё жаждала лишь одного.

Потом ей избавиться будет не сложно.
Но это потом, а скорей бы… сейчас…
Понять бы ему самому – всё возможно.
В том сам убедится, попробовав раз…

Прекрасна в своей наготе, нет сомненья…
Другого и быть не могло, кто создал…
Вмиг сорванный плод обратил в прах терпенье…
Она позвала его тихо: «Адам!»

.

[ВЛАДИМИР]

Чайник и авторучка



Под прилавком возмущалась
Авторучка: «Не бог весть,
Сколько мне лежать осталось.
Безобразий всех не счесть!

За досадою досада!
Все привыкшие, гляжу.
Дайте волю, только правду,
Обо всём я напишу!»

Рядом чайник.Куплен-продан
В магазине был не раз.
С браком возвращали снова.
Свой был возмущенью сказ.

«Стоит правду, в самом деле,
Поскорее написать.
Торопись, коль не успели;
Не купить и не продать!»

[ВЛАДИМИР]

Модницы



по Феликсу Кривину


О, мухи! Ужасные модницы!
Творца паутины угодницы!

Ощупывают и осматривают
Узор, приглянувшийся им.
В нём магии тайну разгадывают.
Бесспорно, он неповторим.

Задержка на каждом оправдана.
Один не похож на другой.
Творцом не случайно загадано --
Пред новым, восторг -- «Боже мой!»

Но у добряка-паука,
Не спросят -- «Почём миллиметр?»,
Коль знают готовый ответ --
Их плата -- всегда дорога!

[ВЛАДИМИР]

Испорченный Кран



по Феликсу Кривину


Испорченный Кран – первоклассный оратор!
Хвалился, что всех он наполнит вполне.
И искренне мог помогать непредвзято,
В ком вдруг пустота оказалась на дне…

Не так уж и часто бывает привольно.
Кастрюли и вёдра, и даже бидон,
Едва успевали кричать «С нас довольно!»
А кран был готов затопить полигон.

Подруга по жизни одна восхищалась.
Без крана и раковина не нужна.
Досада лишь в том, что пустой оставалась.
Никак не могла удержать всё она.

Хвастливые речи оратора-крана,
Как сказано выше, сберечь не могла,
Однако, пустой оставаться не странно.
А всё потому, что исправна была.

[ВЛАДИМИР]

Первая и Единственная




Хоть первой стала, кто сказала это --

"Мне совершенно нечего надеть!",

Но правду чистую на этом свете,

Лишь в речи Евы можно углядеть!

.

[ВЛАДИМИР]

Три шоколадки



Три сына-сыночка пред мамой предстали.
Уставшая мама вернулась домой.
Ответ по домашней работе держали.
Отчёт перед мамой у каждого свой.

«Помыл я посуду!» – докладывал первый.
Едва произнёс, уж в руках шоколад
Развёрнут пред всеми, сыночком, мгновенно.
Такому подарку любой будет рад.

Спешил отчитаться второй перед мамой.
Посуду, что чистой была, вытирал.
Приятная всем, не менялась программа,
В руке шоколадку от мамы держал.

Ждала всех награда за доброе дело.
Уж слышен от младшего был говорок.
И так же, как братья, уверено, смело --
«Подмёл я осколки и вынес ведро!»

Три сына-сыночка довольными были.
И мама, конечно, довольная тут.
Три сына-сыночка – все трудолюбивы!
Помощники в доме у мамы растут!

[ВЛАДИМИР]

Честный Вова



Вот-вот и закончится первый урок.
И кто же в дверях появиться вдруг смог? --
Конечно, любитель опаздывать, Вова,
Чтоб всех удивить приключением снова.

Вопрос прозвучал: «Почему ты так поздно?»
«Хоть вышел из дома в положенный час,
Однако, идти мне пришлось осторожно.
Я вьюгу такую познал в первый раз!

Едва делал шаг, как два шага назад
Шагать заставляла неведома сила.
И боком шагал я… и эдак, и так…
Но вьюга опять всё с шагами хитрила!»

«Ах, Вова! Обманывать нехорошо!
А, как же тогда ты до школы дошел?»

«Я с хитрою вьюгою спорить не стал,
С трудом развернулся, домой зашагал!»

[ВЛАДИМИР]

Лиса и обезьяна



по Лессингу



Лисе хвалилась обезьяна:
«Попробуй умника назвать,
Которому, в том нет обмана,
Я не смогла бы подражать!»

Так возразила ей лисица,
Хоть обе хитры по судьбе:
«Зверям достойным не приснится,
Что станут подражать… тебе!»