Авторская страничка ВЛАДИМИРА ШЕБЗУХОВА

[ВЛАДИМИР]

Снежинки в снежном облаке
Вдвоём кружили в танце.
И были сжаты две руки,
Чтоб вдруг не потеряться.

«Как хорошо лететь
Не сказкою-обманом,
Так впору песни петь
В блаженстве том нежданном!»

Услышав речь подруги,
Снежинка говорит:
«Нам, после снежной вьюги,
Разлука предстоит.

Коль суждено судьбою --
Обиды все простим.
Ведь падаем с тобою,
А вовсе не летим!»

Назвать ли это спором,
Как знать, но ей в ответ
Снежинка вдруг с укором –
«Пожалуй, грусти нет!

Мы белым покрывалом
Разляжемся с тобой,
Дружить пора настала
Нам с матушкой-землёй!

Коль по весне растаем,
Плыть в море нам ручьём.
И всё, о чём мечтаем,
Приобретём вдвоём!»

Но близкая подружка,
Своё, (ни дать, ни взять)
Всё так же, мрачно, грустно --
«Нас будут лишь топтать!»

Закончили подруги
Никчёмный разговор.
Уже разжаты руки…
Уж позабыт и спор…

Ведь каждая летела
Навстречу той судьбе,
Которую хотела
И выбрала себе!

[ВЛАДИМИР]

Раз к мудрецу пришёл мулла.
О мудреце молва слыла,
На свете, мол, вопроса нет,
Чтоб на него не знал ответ!

«Я убедиться в том, пришёл,
Что слух сей, правды не лишён --
Нет разницы, вопрос каков,
Уж у тебя ответ готов!»

«Не выдуман тот слух людьми.
А ты -- условие прими:
На мой вопрос, коль не ответишь,
Мне – пять таньга!Но и пойми,
Едва вопрос -- твой молвит рот,
Я ж, не ответив – дам пятьсот!

Сосредоточь своё вниманье,
Ответы быть должны верны.
Какое будет расстоянье
Планеты нашей до луны?»

Хоть знал мулла свой счёт деньгам,
Расстался он с пятью таньга.
Чтоб нищим не уйти домой,
Решил задать вопрос и свой.

«На двух ногах идёт он в гору,
А, вот спускается -- на трёх?»
Тут старцу уж подумать впору,
Коль произнёс нежданно: «Ох!»

Мудрец, хоть дрогнула рука,
Всё ж выложил пятьсот таньга.

Сумев cтоль денег раздобыть,
Мулла собрался уходить.
Но услыхал вопрос вослед --
«Так сам скажи -- каков ответ?»

Условие вдруг вспоминая,
(Ведь не отнимешь -- «счёт деньгам») --
«Ответа, хоть убей, не знаю!
Возьми ж скорее -- пять таньга!»

[ВЛАДИМИР]

Уж самолёт вот- вот… взлетит…
Международный сей полёт,
Своей задержкой тормозит,
Какой-то «знатный» пассажир
(Таким он всем представлен был)…
И вот уже объявлен взлёт...

Пред всеми вдруг – широкоплечий,
Что – Аполлон – под стать богам.
А, знатность, (по его же речи),
Что чемпион он по… плевкам!

До своего дойти, чтоб, места,
На всех плевал издалека…
«Я – Джонсон!Будет всем известно,
Что чемпион я – по плевкам!»

А рядышком, с последним местом,
Куда рюкзак свой положил
Герой, что всем уже -- известный,
Сидел невзрачный пассажир.

Его, за подбородок, резко,
Поднять – не дрогнула рука --
«Я – Джонсон!Будет всем известно,
Что чемпион я – по плевкам!»

Вдруг... мокрый вмиг герой и... жалкий.
Сквозь зубы… тоненькой струёй…
«Простите… я – любитель… Панкин!
И Вам -- приветствие моё!!!»


Коль капает уже из чаши,
Пускай же Джонсон -- ЗНАЕТ НАШИХ!

[ВЛАДИМИР]

Нам истину одну откроет
О братьях притча, мне поверь...
Детей, в семье, их было двое.
Уж взрослые они теперь.

Один – богатым стал и щедрым,
Благотворительностью слыл.
Другой же брат, хоть не был бедным,
С людьми лихими он дружил.

Так на скамье для подсудимых,
Сидел один разбойник-брат.
Когда ж преступника спросили --
Как стал таким, кто виноват? –

Ответил смело подсудимый:
«Отец мой пил, меня ж и мать,
Напившись, бил, я стал – ранимый!
А, кем ещё я мог бы стать?»

...Был случай, как-то, в детском доме
Решили окна утеплить.
Приятны хлопоты, тем боле
Нежданно фрукты привезли.

Всё для детей, на радость им.
Их брат привёз, (что не судим).
И так же у него спросили,
Когда и как он стал таким?

В ответ, со скромностью невинной:
«Отец мой пил, меня ж и мать,
Напившись, бил, я стал – ранимый!
А, кем ещё я мог бы стать?»

«С волками жить -- по-волчьи выть!» --
Оставь пещерам и лесам...
И торопись добро творить,
Коль сделаешь тот выбор сам!

[ВЛАДИМИР]

Пришёл однажды к мастеру купец,
Принёс алмаз -- большой и… настоящий.
Просил его, чтоб сделал, наконец,
Два бриллианта из него блестящих.
Всё дело в том, был треснутым алмаз
И расколоть его не так уж просто.
Ударить нужно по нему -- лишь раз.
Но недостаточно, чтоб глаз был острый!

Коль дрогнет у кого рука –
Испорчен камень и цена упала.
Удача вдруг, наверняка --
Цена камней двух -- уж дороже стала!

Подумав, мастер говорит купцу:
«Ещё немножко наберись терпенья.
Пожалуй, я алмаз твой отнесу,
Разбить его, младому подмастерью!»

Такого уж купец не ожидал.
Но ждать пришлось недолго новостей,
Блеск двух не обработанных камней
Пред взором, удивлённого, предстал.

«И, как же, мастер, ты не побоялся
Такой алмаз отдать ученику,
Коль сам за дело браться не решался?
Я до сих пор поверить не могу!»

И старый, опытный с годами, мастер,
Ответил удивлённому купцу:
«Что, разбивать на равные две части,
Без разницы младому молодцу.

Цены огромной он не знал алмазу.
Я ж знал ее, и дрожь была слегка.
Младой, богатство не держал ни разу...
А, по сему – не дрогнула рука!»

И подмастерью крупно повезло.
Держал алмаз и... «крышу» не снесло!

[ВЛАДИМИР]

по Виктору Кротову


В жаркий день так дождь прохладный нужен.
Он прошёл, на радость, как всегда…
В память о себе оставил лужу.
В ней, на первый взгляд, мутна вода.

Но в водице этой необычной,
Свой подводный мир, как повелось.
Хоть такое видеть не привычно,
Место для кораллов там нашлось.

Пусть малы кораллы не морские,
Что на дно той лужицы легли,
Рядом с ними рыбки золотые,
Исполнять желания могли.

Кто-то лихо на велосипеде
Мчал по луже, кто-то и пешком
Умудрялся шлёпать, что же детям --
Малышу мечталось – босиком...

Подошёл поближе, вдруг улыбка –
«Ой! Скорее, мама, посмотри!
Плавают здесь золотые рыбки!
Как сюда попасть они смогли?!»

Не успел и дальше ахать-охать,
На его восторженное «Ой!»,
Цепко ухватив за руку, кроху
Молча мама, повела домой...

В жизни повстречается, мой друг,
Что не раз тебе напомнит оное…
Для кого-то, тоже – просто жук,
А, кому-то, может – насекомое!

[ВЛАДИМИР]

Пришла в красивом платье новом,
Довольная, в детсадик, Настя.
С улыбкою (ещё из дома),
Кружилась, радуясь от счастья.

И был от всех её подружек
Восторг, как маленькой невесте.
(Восторг ведь и подружкам нужен,
Пускай порадуются вместе.)

Хоть пятилетние девчонки,
Вопрос, почти, как взрослый был,
Он дружный прозвучал и громкий.
Спросили: «Кто тебе купил?»

Готов ответ был на вопрос тот,
Коль Настенька сказала смело
И, даже, с гордостью, не просто:
«Кто, кто... Конечно – НАРЕВЕЛА!»

Задумались подружки разом,
Ведь сами мам и пап просили,
Что вдруг понравилось – купили.
Ответ же часто был отказом.

А посему, пришлось принять,
Что для себя смогли понять --

Хорошее, пожалуй, дело,
То, что зовётся «НАРЕВЕЛА!»

[ВЛАДИМИР]

В свой кабинет зашёл с утра
Директор цирка, на минутку...
Уставший от гастролей жутко,
Нормального лишённый сна,
Услышал голос чей-то в трубке --
«Вам лошадь говорящая нужна?»

И даже отвечать не стал он.
Не перестало вновь звонить.
«Нужна ли лошадь, не простая,
А та, что может говорить?»

Едва лишь трубку он положит,
Звонок и голос тот звучит.
«Нужна ли лошадь Вам, о, Боже,
Что говорит, а не молчит?»

Директор аж валился с ног.
Тут прозвучал ещё звонок.

«Вы только трубку не бросайте!
Меня, на прочность -- проверяйте!
Не подвергайте ж этим пыткам.
(Вдруг голос стал предельно острым)
Кабы Вы знали, как непросто,
Ваш номер набирать… копытом!»

Так не подумав -- «верить ли?!».
Спросил: «Что Вы умеете?»

«Задайте тот вопрос врагу…
Ответ здесь может быть – один!
Как, Вы спросили – что могу?!(?)
Что, что -- жонглирую я, блин!»


Желаю вам не повстречать,
Чей взгляд не дальше носа,
Спешат, порою, отвечать,
Не вникнув в суть вопроса!

[ВЛАДИМИР]

Сумев столетья пережить,
Так впору стих о нём сложить.
Его писать готов уж я,
Кто ж не держал, из нас, ружья?!
О главном только напишу.
Словами классика скажу.

Коль в первом действие висит
В каком-нибудь спектакле,
Не стоит зрителя просить
Готовым быть, чтоб ахнуть!

Ведь в завершении, ружьё,
Стрелять не разучилось.
Ему такое бытиё
В Искусстве приключилось.

А вот индийское кино --
Ружьё (в начале там оно),
В конце сюрпризом будет,
Споёт и… затанцует!

[ВЛАДИМИР]

-- Есть для тебя две новости...

-- Мне, первую – хорошую!

Готов её уж слушать я.

-- А, кто тебе сказал, прости,

О том, что есть хорошая?