Вибрации души... (с)

[Neznakomka]

Сколько может познать человек?
Полюса примирить - и не сбросить!
Увяданье и сказочный спектр
Совместила последняя осень.

Спелых красок безудержный крик
Нас в хрустальные выплеснул дали.
Я люблю твой Божественный лик,
Время брызжущей светом печали!

Вен древесных душистая цветь,
Медных листьев затактные звуки...
О как хочется в них умереть!
Смерть - любовь, только - с маленькой буквы.

Жизни цикл задают времена.
В том бессмертия вижу пласты я.
Вы простите, зима и весна:
Вы в сравненьи - немножко пустые!

Сколько может вместить человек? -
Чаша жизни нечаянно спросит.
Как бы короток ни был наш век,
В полноте своей - будем как осень!

© Александр Карпенко

[Neznakomka]

Ты снилась мне…Оранжевый закат позолотил веснушчатые плечи, и воздух, ароматный как мускат, вдруг загустел и стал туманно-млечен. И ангелы с небес спустились для создания почётного эскорта, а мерный гул красавца-корабля нас увлекал в прохладу космопорта, где люди, копошась, как муравьи, не ведали ни счастья, ни Любви…

А помнишь Гизу…Россыпи песка, верблюды, гиды, камни, бедуины, угрюмый сфинкс, готовый для броска, седые пирамиды-исполины…Прохлада номеров в отеле Ритц, змеистый шёлк ласкающей постели, роскошный флёр восточных небылиц, слиянье двух в одном – безумном теле, грехопаденье в небо, не дыша, и, слившаяся, счастлива душа…

А помнишь…Мерно дышит океан, пьянящий бриз, таинственен и зыбок, скользящий по волнам катамаран и полон риф аквариумных рыбок. Валун, отполированный на дне, подставил солнцу выгнутую спину, и мы с тобой в нахлынувшей волне резвимся как влюблённые дельфины…Я с нежностью к губам твоим приник, и сладок бесконечно этот миг…

А помнишь горы…Молнии и гром наотмашь хлещут вздыбленные скалы… Гудит камин…Искрящимся вином наполнены хрустальные бокалы…Назло судьбе и правилам вразрез объединяют ритм два страстных сердца, и в жгучий, но прекрасный полонез сплетается клубок безумных терций…
-
Ты снилась мне…И горестно вдвойне, что ты совсем не знаешь обо мне…



© Алексей Порошин

[Neznakomka]

Эпоха утрат наступила,
Дельфийский оракул молчит.
И серо-зеленое рыло
Из пазухи храма торчит.


Дорический стиль на исходе,
Колонны расколоты вкось.
И жизнь уступает природе,
Которой ей быть довелось.


В развалинах длящейся драмы
Я больше не жду перемен.
И что христианские храмы
Пред камнем акропольских стен.

Л. Латынин

[Neznakomka]

Когда и где упал тот первый лист,
Начало положивший листопаду?..
Унылый дождь, уже который кряду,
Над городом непрошено повис.

Грустя по уходящему теплу,
Стыдливо зарумянились рябины...
По мокрой мостовой скользят машины,
Как дождевые капли по стеклу.

В осенней суматошности людей,
И я спешу под зонтиком куда-то...
Мой старый дом на улице Марата
Нахохлился, как в стужу воробей.

Уже к утру деревья в серебре,
И хрупкий лёд на лужицах синеет...
...И, кажется. разлука тем длиннее,
Чем дни короче в стылом октябре...

В. Плющиков

[Neznakomka]

К гробам усопших приступая,
Сознай, сколь тщетна жизнь земная,
И твердо в жизнь иную верь.
Что смертный? Бренный злак в пустыне…
Я тем был прежде, что ты ныне.
Ты будешь тем, что я теперь.

Гробницы, гробы здесь на явке
Стоят, как книги в книжной лавке,
Число страниц их видно вам,
Заглавье каждой книги ясно,
А содержанье беспристрастно,
Подробно разберемся там.

Уходит человек из мира,
Как гость с приятельского пира.
Он утомился кутерьмой,
Бокал свой допил, кончил ужин-
Устал, - довольно; отдых нужен;
Пора отправится домой.

Прохожий, бодрыми шагами
И я ходил здесь меж гробами,
Читая надписи вокруг,
Как ты мою теперь читаешь.
Намек ты этот понимаешь?
Прощай же! До свиданья, друг.


Автор неизвестен

© P.S.: Это одна из надгробных эпитафий, выбитая на единственном в своём роде литературном памятнике, установленном на могиле известного издателя и книгопродавца Ивана Тимофеевича Лисенкова (1795-1881) в Петербурге.

[Neznakomka]

***

Я на пороге той двери, которая сейчас открыта.
Там нет закатов, нет зари и колея дорог размыта...
Там взор не ведает раздолья, а слух не внемлет тишины,
Спокойствие граничит с болью. Там выси нет, нет глубины,
Все ровно... Только рядом дверь закрыта, и не подобрать ключа,
А сердце шепчет мне: "Не верь! Не делай шагу сгоряча!
Да, там за дверью яркий свет окрасит мрак души уставшей!
Там есть все то, чего здесь нет! Там свет твоей души уставшей..."
Но что-то держит тебя здесь, и вторит разум воспаленный:
"Уйди, забудь, порою лесть печальней были раскаленной!
В тебе есть сила, гибкий ум сопротивляться искушенью..."
Так сделай шаг к двери тому, что не предаст тебя забвенью!

Dream

[Neznakomka]

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

© Изя Райдер (izubr)

[Neznakomka]

И если Богу нужны гимнасты - он точно выберет нас с тобой, таких крикливых и голенастых, и вечно ржущих наперебой, таких совсем сотворенных наспех, на спор, придуманных на слабо.
Не тех, кто пьет здесь Мартини Бьянко и кормит розовых поросят, а нас, спокойно сопящих в ямке от силы метр на пятьдесят, таких, что режет в глазах - так ярко, штанами по ветру парусят, лисят, зубастых смешных крысят.
И если Богу нужны артисты, танцоры, клоуны и шуты, паяцы в шапочках золотистых, то это, ясно же, я и ты. Как брызги чьей-то неловкой кисти на приготовленные холсты, напортить, прыгнуть и укатиться, пока художник ушел в кусты. Обнять, смеяться до немоты.
Не тех, что смотрит с тоской мадоньей сквозь непроглядные облака, а нас - ведь нас не сыскать бездомней, больней, безвыходней и бездонней, мы спим на теплых его руках. Мы знаем запах его ладоней - полыни, пота и молока. Мы не покинем его пока.
Бери нас, Боже, скорее, ну же, бери в гимнасты, в шуты бери. Тебе же вряд ли совсем не нужен огонь, живущий у нас внутри, хоть на секундочку посмотри.
Господь молчит, я хочу купаться, вокруг прозрачно и горячо. Смешно и сладко немеют пальцы, когда ты тычешься мне в плечо.
Господь поймал нас еще мальками и каждый миг разделил на два. Вода шумит, огибая камни, шуршит нечесанная трава. И пахнет солнцем и васильками твоя пушистая голова.

© Изя Райдер (izubr)

[Neznakomka]

Душа бежит
от простоты
к реке, что прочь
уносит мысли:
на дальнем берегу –
мечты,
на ближнем –
проза
нашей
жизни.
И дважды в реку
не войти...
С издёвкой каркнула
ворона:
«Тебе её
не перейти,
а лодка
только
у Харона».

©Александр Кожейкин

[Neznakomka]

Красивые слова приятно слышать
Они - подарок среди серых будней.
И кто привык давно молчать,
Пусть говорит - ведь это же так чудно!

Красивые слова приятно говорить,
Когда они из сердца вылетают.
И кто душой умеет слушать,
Душою тоже говорит, поёт, мечтает...

Как замечательно слова дарить!
И получать, краснея, комплименты,
За теплоту всех слов благодарить,
И этим обретать
Источник вдохновенья...

И не бывает много этих слов!
Пускай они рождаются, растут не умирая -
Насколько ты открыть себя готов! -
Тут арифметика простая...

А ещё, порою, между строчек
Легко читаются слова,
Переплетаясь в образы из точек,
Несут в себе бескрайний океан...

Бескрайний, с бирюзовыми волнами,
Прилив-отлив, как выдох-вздох,
И в этот необъятный океан впадают,
Все реки жизни, под названием Любовь...

Люблю, кричу, пою, смеюсь и плачу...
Как здорово все эти чувства ощущать!
Я в этой жизни видно что-то значу,
Для тебя пишу и ТАК хочу
писать!!!


автор: © KomatoZ